В летописи читаем отдельный рассказ: «О любви братьев Константина и Юрия Всеволодовича». Начинается он словами: «В том же году послал Константин Всеволодович к брату своему Георгию на Городец, зовя его к себе во Владимир».

В августе 1217 года гонцы доставили в Городец грамоту, где говорилось, что Константин начал сильно страдать, его здоровье - сильно «оскудевать». А поскольку Георгий ведет себя прилежно, «не рыскает за волостями», то великий князь повелевает призвать его к себе во Владимир. Константин просил брата не помнить зла. Георгий Всеволодович с семейством и епископом Симоном наскоро собрались и отправились во Владимир.

Через неделю с небольшим «он пришел к нему с епископом Симоном и с боярами своими». В великокняжеских палатах Константин и Георгий заключили мир и прилюдно крест целовали на верность друг другу и поклялись в вечной любви. «С искреннею дружбою обняв брата, Георгий клялся забыть прошедшее. Константин чувствовал слабость здоровья своего и желал в случае смерти оставить юным сыновьям второго отца в их старшем дяде», - писал Карамзин.

Великий князь щедро одарил всех прибывших и организовал для них большой пир. Были достигнуты и конкретные соглашения. «Константин договорился с ним:

- После моей кончины Владимир – тебе, а сегодня иди в Суздаль».

Георгий Всеволодович в случае кончины старшего брата обязался также опекать его сыновей. Великий князь Владимирский привел Георгия Всеволодовича к присяге и, «одарив его дарами многими, отпустил в Суздаль. И он пришел туда… и епископ Симон пришел с ним в свою епископию». Так 11 сентября 1217 года Георгий Всеволодович под колокольный звон вступил в богохранимый город в качестве князя Суздальского.

Семью ждала и еще одна хорошая новость. «Той же зимой Владимир Всеволодович пришел из Половецкой земли к братьям; они же дали ему Стародуб и другую волостицу».





Зимой же «князь великий Константин Всеволодович призвал сыновей своих к себе, Василька и Всеволода, и всех вельмож, бояр, и всех думцев своих, и начал говорить с ними так:

- Вся суета сей жизни мимо течет: ныне родился и завтра вырос, и понемногу приходит седина, старость, смерть; и после смерти страшный суд Христа каждому по делам его, одним – рай, другим – мука. А все настоящее – суетная жизнь, все люди от юности до старости и до смерти как по лестнице идут, от начала и до конца. Человеческая жизнь, словно сонное видение, что иногда видит человек во сне добро, иногда зло, а пробудясь, мало помнит и рассуждает, и все становится ничем. Так и вся человеческая жизнь также ничто, как сон и дым; ибо днем человек жив, а завтра умирает. Так и я вижу скорое свое отшествие, и детей моих молодых поручаю Господу Богу и Пречистой Его Матери, и брату моему и господину князю Юрию Всеволодовичу – пусть будет им вместо меня. И вы, князья мои, бояре и вельможи, господа мои, имейте страх Божий в себе и храните заповеди Его, и от святых церквей не отлучайтесь, и святительский, Священнический и иноческий чин чтите и любите, и книжное поучение слушайте, старейших слушайте и чтите, и между собой в любви и мире живите, и со всеми мир и любовь имейте; чужого не желайте, и на чужие пределы не ходите, но будьте своими довольны, и положенное Богу приносите и убогого милуйте, и о нищих заботьтесь, и странников не призирайте, нагих одевайте, бедным помогайте, и делайте все во славу Божию.

И, встав, молитву пред образом Божьим сотворил, обнял сына своего Василька и, поцеловав, дал ему Ростовское княжение, и послал его в Ростов; и обняв другого сына, Всеволода, благословил его Ярославлем, и послал его в Ярославль на княжение, сказав:

- Идите, дети мои, имея в себе страх Божий и заповеди Его, и Бог сохранит и спасет вас».

Константин умер 2 февраля 1218 года: «Той же зимой, месяца февраля во второй день, в пятницу, в 6 часов дня, скончался благоверный и христолюбивый великий князь Константин Всеволодович…» Летописец рассыпался в похвалах его добродетелям: «Любил же сей князь больше всего чтение божественного писания с вниманием и с великим прилежанием, и от этого вселился в него страх Божий, и тихость, и кротость, и смирение, и любовь, и милость». «После имя Константина поминается с прозванием добрый», - замечал Соловьев. Летописцы назвали Константина Премудрым.

Владимирцы, узнав о смерти великого князя, стекались на двор княжий и «плакали плачем великим, бояре - как о заступнике земли, их слуги - как о кормителе и господине, убогие и черницы - как о своем утешении и одеянии».

Константин Всеволодович был похоронен во владимирском Успенском соборе – рядом с отцом. «Княгиня его тогда же, над гробом, и постриглась, и дали имя ей Агафья». Она переживет мужа на 2 года. В летописи за 1220 год читаем: «В том же году скончалась княгиня Константина Агафья в монахинях, и положили ее в церкви святой Богородицы соборной в Ростове, января в 24 день».

С февраля 1218 года начинается второе владимирское княжение Георгия Всеволодовича. Он оставался великим князем вплоть до своей трагической гибели в битве с татарами в марте 1238 года.