«Нижегородское и Городецкое княжение бысть от Суждаля». Очень точное замечание. Ранние летописные свидетельства о происходивших в районе Поволжья событиях связаны с подъемом Ростово-Суздальской Руси, с проникновением русских в район междуречья Оки и Волги, ведением ими активных военно-дипломатических отношений с соседями - мордвой и волжскими булгарами.

Верхняя Волга и Нижняя Ока с их притоками рано подпали под власть Руси. Ещё основоположник первой русской династии Рюрик в IX веке направил в Ростов, самый древний город будущего Владимиро-Суздальского княжества, своих воинов.

А первым русским князем, посетившим нижегородскую землю, если верить «Повести временных лет», был внук Рюрика Святослав Игоревич, и произошло это в 964-966 годах. Направился он «на Оку-реку и на Волгу и, встретив вятичей, сказал им: "Кому дань даете?" Они же ответили: "Хазарам – по щелягу от рала даем". Пошел Святослав на хазар. Услышав об этом, хазары вышли навстречу со своим князем Каганом, и сошлись биться, и одолел Святослав хазар и город их Белую Вежу взял. И победил ясов и касогов. Вятичей победил Святослав и дань на них возложил». Как мог князь миновать нижегородские края, пойдя на «Оку-реку и на Волгу»?

Вот только уважаемые исследователи русских древностей академики Алексей Александрович Шахматов и Дмитрий Сергеевич Лихачев сомневались в том, что маршрут был указан правильно. Летописец помещал вятичей на Оку, кривичей – в верховье Волги, а на место впадения в нее Оки – мурому, черемисов и мордву. Поселения вятичей, и это подтверждает археология, не доходили до Волги. Академики были уверены: поход Святослава на хазар проходил по более южному маршруту – через Дон, в нижнем течении которого и находился Саркел, который русские называли Белой Вежей. Может быть и так. А может быть и нет...

Проникновение славян в Верхнее Поволжье и Волго-Окское междуречье в заметных масштабах началось в то время, когда Киев и Новгород уже объединились и возникло обширное Древнерусское государство. Это было северо-восточное пограничье, далекая периферия, неосвоенные лесные пространства, слабо заселенные финно-угорскими народами. «А по Оце реке, где потече в Волгу, седит мурома, язык свой, а мещера свой, а мордва свой язык, а черемнен свой».

Академик Сергей Федорович Платонов утверждал: «Колонизационное движение Руси по Волге – явление очень древнее: на первых же страницах летописи мы встречаемся с городами Суздалем и Ростовом, появившимися неизвестно когда. Откуда, т.е. из каких мест Руси, первоначально шла колонизация в суздальском крае, можно догадаться по тому, что Ростов политически всегда тянул к Новгороду, составлял как бы часть новгородского княжества. Это дает повод предположить, что первыми колонистами на Волге были новгородцы, шедшие на восток, как и все русские колонизаторы, по рекам… Во всяком случае нет достаточных оснований отрицать, что первыми русскими колонистами в суздальской Руси могли быть новгородцы».

Словене – новгородцы, которые расселялись, спускаясь по воде от озера Ильмень, называли все, что было по течению Волги ниже устья реки Мологи (сейчас там город Весьегонск Тверской области на Рыбинском водохранилище) Низовской землей, или «Низом», отмечал основоположник нижегородского краеведения Николай Иванович Храмцовский.

Славянское население складывалось из потоков бывших словен, кривичей, вятичей на земли, где ранее расселились финно-угорские племена: веси – на Белом и Онежском озерах, мери – на месте будущих Ростова и Ярославля, мордва - на юго-востоке, черемиси - ближе к устью Оки.

Русла Волги и Оки и их многочисленных притоков пересекали край во всех направлениях, образуя транспортные артерии и естественные рубежи. Край был лесным, полутаежным, среди которого раскинулись «озеры многие», в том числе окутанные легендами (Светлояр, Нестияр, Кузьмияр). Реки и озера изобиловали рыбой, леса – «зверьми разноличьными» и «птицы бещисленые».



Волго-Окское междуречье и Киев были разделены непроходимыми лесными массивами. Отгороженность лесом объясняет ещё одно название Северо-Восточной Руси - Залесская земля. Леса отделяли Залесье и от соседей на востоке и юго-востоке, оберегая от кочевников южнорусских степей.

Вначале государственная территория Руси на северо-востоке имела размытые границы, и возникали лишь намеки на административное деление и управление, связанное в первую очередь с потребностями сбора дани. Ростов Великий, расположившийся на берегу озера Неро, становится административным центром окраинных северо-восточных земель Киевской Руси. По имени главного города вся земля называлась Ростовской. На западе ее территория доходила до левого притока верхней Волги - реки Медведицы, на юге ростовским было среднее течение реки Клязьмы.

Как замечал академик Борис Александрович Рыбаков, учивший меня ранней российской истории в МГУ, в XI веке «уже существовали города Ростов, Суздаль, Муром, Рязань, Ярославль и др. В черноземных районах Суздальщины богатело местное боярство, имевшее возможность снабжать хлебом даже Новгород».

Верховными собственниками северо-восточных земель были южнорусские князья.

Со времени Святослава Игоревича политической традицией становится назначение сыновей великого князя руководителями отдельных земель страны – по старшинству, в соответствии со значимостью того или иного региона – с правом самостоятельного сбора дани, в том числе для передачи в столицу. Этот тип управления закрепляется Владимиром Святославовичем (годы правления 980-1015), который сам княжил в Киеве, а власть на местах принадлежала его сыновьям. Когда умирал старший из братьев, его княжество переходило следующему за ним по старшинству, и все остальные братья перемещались на одну иерархическую ступеньку вверх, получая более престижное княжение. Такая система позволяла сохранять государственное единство, но была чревата серьезной враждой, особенно в случае смерти великого князя Киевского, за престол которого разгоралась борьба между его братьями и сыновьями.

Как указывает Владимир Андреевич Кучкин из Института российской истории РАН, ведущий специалист по ранней истории Волго-Окского междуречья, с XI века «в Ростове правит один из сыновей киевского князя. Опираясь на дружину и административный аппарат, княжич осуществлял здесь политику Киева, устанавливал дань с местного населения, привлекал его к исполнению разного рода повинностей, в частности, по строительству и укреплению городов, подчинял население общим публично-правовым нормам и обеспечивал их выполнение, совершая суды и расправы. Он также обязывал население нести военную службу. В Киев ростовский князь должен был отсылать часть собранной дани и помогать вооруженной силой в случае внешнеполитической опасности... Строительство южнорусскими князьями на Северо-Востоке городов и церквей показывает, что от этих князей исходило и наложение соответствующих повинностей на местное население… Высшая власть принадлежала отцам, княжившим в Киеве, Чернигове, Переяславле».

По политическому завещанию, оглашенному Ярославом Мудрым в 1054 году, Русская земля была поделена между его сыновьями, что стало нарушением прежде существовавшего порядка престолонаследия. Четвертый из них - Всеволод, отец Владимира Мономаха - получил в управление Переяславль-Южный (Русский), а также Ростов, Суздаль, Белоозеро и «Поволжье», то есть земли в верховьях Волги. По итогам междоусобицы, последовавшей после смерти Ярослава Мудрого, Всеволод сохранил эти владения.

В Переяславле-Южном при дворе Всеволода прошли детство и юность Владимира Мономаха, затем посаженного на ростовское княжение в 1066-1073 годах. Его резиденцией там стал Суздаль, где он возвел крепость. Рядом с Суздалем находились села, которые епископ Переяславля Южного Ефрем передал киевскому Печерскому монастырю, что свидетельствовало о распространении в конце XI века на северо-восток влияния южнорусских духовных властей.

Когда Всеволод Ярославич стал киевским князем (1076-1093), он первым использовал титул «князя всея Руси». Ему наследовал в Переяславле-Южном и землях северо-востока его сын Владимир Мономах. Когда Мономах правил Переяславским княжеством (в 1094-1113 годах), он неоднократно посещал Ростово-Суздальскую землю.

Рыбаков так рассказывал о развитии Северо-Восточной Руси: «Настоящее окняжение этих областей началось с Владимира Мономаха, который еще мальчиком должен был проехать "сквозе Вятиче", чтобы добраться до далекого Ростова. Те долгие годы, когда Мономах, будучи переяславским князем, владел и Ростовским уделом, сказались на жизни Северо-Востока. Здесь возникли такие города, как Владимир-на-Клязьме, Переяславль, названный в отличие от южного Залесским, сюда были перенесены даже названия южных рек. Здесь Владимир строил новые города, украшал их зданиями, здесь он вел войну с Олегом "Гориславичем", здесь, где-то на Волге, писал свое "Поучение", "на сенях седя". Связь Суздальщины с Переяславлем Русским... продолжалось на протяжении всего XII столетия».

Борьба за власть между сыновьями и внуками Ярослава Мудрого, в которой принимали участие и половецкие отряды, закончилась в 1097 году княжеским съездом в Любече, где окончательно восторжествовал принцип: «Каждый да держит вотчину свою». Помимо прочего, было официально подтверждено: «Суждальская земля» - вотчина Мономаха. Земля полностью попала в орбиту влияния Владимира и его потомков.

При этом, «вотчина» вовсе не означала «владение». Она означала прежде всего нравственное право князя править там, где руководили его предки. Тем не менее был дан импульс дроблению единой страны на самоуправлявшиеся княжества с собственными династиями. Полномочия князей были широкими, но сильно уступали тем правам, которыми будут обладать московские цари. «Древнерусский князь не воплощал полноту власти. Он должен был делить ее и с боярством, и с дружиной, и с вечем», - справедливо подчеркивал известный русский философ Георгий Петрович Федотов. Князь, княжеская (боярская) дума и вече были неотъемлемыми компонентами системы управления Киевской Руси и удельных княжеств в домонгольский период.

Когда Владимир Мономах стал великим князем Киевским (1113-1125), Ростовское княжество оставалось главной направляющей силой и основным источником русской колонизации Поволжья. Это продвижение на восток приводило к неизбежным столкновениям как с местными племенами, так и с более серьезным соперником – Волжской Булгарией.

Храмцовский писал: «К востоку ближайшими соседями были мордовские племена, управляемые в то время, как полагают некоторые, своими независимыми князьями; по другим же сведениям мордва находилась под влиянием болгар. Мордва делилась на три племени: эрзя, мокша, и каратаи и занимала все пространство от устья Оки до вершин рек Суры, Вороны и Цны. Племя эрзя было самое многочисленное и ближайшее к границам земли Низовской; оно жило селениями в пределах нынешней Нижегородской губернии, по рекам Волге, Оке, Кудьме, Пьяне, Теше, Суре и Алатырю Главное сельбище его (столица) было Эрземас — нынешний уездный город Арзамас.

Далее, за мордвою, по рекам Волге и Каме, жили болгары. Этот народ был цивилизованнее и богаче своих соседей̆: при воинственности своей̆, он занимался торговлей и искусствами…»

Волжская Булгария - мусульманское государство, занимавшее в IX-XIII веках земли на Средней Волге и Каме. Ислам проник сюда еще в начале Х века, и известно, что проповедники из Волжской Булгарии добирались до Киева, пытаясь склонить еще киевского князя Владимира к принятию своей веры. О взаимоотношениях Булгарии и Руси в X-XI столетиях известно совсем немного. Но очевидно, что с Х века начались войны между двумя государствами. «Болгарская опасность висела над Владимиро-Суздальской землей на всем протяжении ее существования, - замечал историк этой земли Юрий Александрович Лимонов. - Несмотря на довольно прочные торговые контакты, существовала постоянная военная угроза. Если Киеву угрожали на протяжении столетий половцы, то центру русской государственности на северо-востоке все время угрожала Волжская Болгария…»

Столкновения перемежались мирными периодами. Именно через Булгарию в Суздаль и Ростов – а оттуда и в другие города Руси – попадали многие дефицитные восточные товары. И русские, и булгары стремились поставить под свой контроль торговые пути по Волге и доступ к пушным богатствам Севера, находившийся под контролем булгар.

Понятно, что и Булгарское государство стремилось к расширению своих пределов. Побывавший в Волжской Булгарии в 1135-1136 годах гренадский мавр Абу Хамид ал-Гарнати сообщал, что булгары взимали дань (харадж) с веси, обитавшей у Белого озера, и вели оживленную торговлю с Югрой. Булгария проявляла значительный интерес к племенам, населявшим огромное пространство от Белого озера на западе до рек Печоры и Оби на востоке. Земли Северо-Восточной Руси неоднократно подвергались нападениям булгар. Так, в 1088 году они захватили Муром, а весной 1104 года муромский князь Ярослав Святославович потерпел поражение от мордвы, союзников булгар.

Вячеслав, посаженный Мономахом на Ростовское княжение в 1097 году, был вызван отцом в 1107 году с ростовскими полками на юг для совместных операций против половцев, и этим не преминули воспользовались булгары. По Оке, Клязьме и Нерли булгары напали на Суздаль. «Придоша болгаре ратью на Суждаль и объступиша град и много зла сътвориша, воююща села и погосты и убивающе многых от крестьян».

«Каким же путем булгары достигли Суздаля?» – спрашивал Кучкин. И отвечал: «Во всяком случае, не с севера, со стороны Волги, где необходимо было преодолеть сопротивление Ярославля и главного города земли — Ростова. Иной путь из Волжской Булгарии к Суздалю шел по рекам Волге, Оке, Клязьме и Нерли Клязьменской. Им, несомненно, и воспользовались булгары в 1107 г. Это была старая торговая дорога, соединявшая обитателей Волго-Окского междуречья с народами Среднего Поволжья и далее со странами Востока». Отсутствие русских укреплений и городов по рекам Нерли и Клязьме и та легкость, с которой булгары подошли тогда к Суздалю, заставляют Кучкина полагать, что «племена мордвы и мещеры, жившие по нижнему течению рек Оки и Клязьмы, находились в указанное время в вассальной зависимости от государства волжских булгар».

Владимир Мономах предпринял ряд серьезных ответных мер. Он заключил союз с половцами, чьи кочевья доходили до юга современной Нижегородской области. Затем князь сам приехал в Суздаль. «Самим фактом своего присутствия здесь Мономах должен был восстановить пошатнувшийся порядок, "устроить" землю, предотвратить возможность повторения прошлогодней трагедии», - писал его биограф (как и биограф почти всех ведущих князей Киевской Руси) Алексей Юрьевич Карпов.

Важнейшим результатом визита Мономаха стало основание в 1108 году нового города на реке Клязьме, которому князь дал свое имя – Владимир. В отличие от древнего Владимира-Волынского его называли также Владимиром-Залесским. Этот новый город станет одним из главных оплотов княжеского влияния в Северо-Восточной Руси, южным форпостом Ростовской земли, прикрывавшим ее со стороны черниговского порубежья, а также мордвы и булгар.

В XII веке начался и быстрый рост населения Владимиро-Суздальской земли, связанный с миграцией не столько из Новгородской республики, сколько с юга. Матвей Кузьмич Любавский, академик и ректор Московского университета, писал, что «под влиянием княжеских усобиц и половецких набегов к концу XII века произошло новое размещение русского населения. Это население разбилось географически, отхлынув от Приднепровья, где оно прежде главным образом сосредоточивалось, и уйдя либо в Суздальскую землю, либо в Галицко-Волынскую и отчасти в Смоленскую».

Последующая колонизация Ростовской Руси, подтверждал Платонов, шла «с юга от Киева. Сообщение Киева с Суздальской землей в первые века русской жизни совершалось кругом – по Днепру и верхней Волге, потому что непроходимые леса вятичей мешали от Днепра прямо проходить на Оку, и только в XII веке являются попытки установить безопасный путь из Киева к Оке; эти попытки и трудности самого пути остались в памяти народа в рассказе былины о путешествии Ильи Муромца из родного села его Карачарова в Киев. Со второй половины XII века этот путь, сквозь вятичей, устанавливается и начинается заметное оживление Суздальского княжества, туда приливается население, строятся города и в этой позднейшей поре колонизации замечается любопытное явление: появляются на севере географические имена юга (Переяславль, Стародуб, Галич, Трубеж, Почайна), верный признак, что население пришло с юга и занесло сюда южную номенклатуру. Занесло оно и свой южный эпос; факт, что былины южнорусского цикла сохранились до наших дней на севере, так же ясно показывает, что на север перешли и сложившие их».

При этом археологические данные свидетельствуют и о продолжавшемся, причем в более широких масштабах, перемещении на северо-восток кривичей с запада и вятичей с юго-запада.

Взрывной рост населения сопровождался экономическим подъемом, освоением все новых пространств и ростом политического влияния северо-востока. Это дало многим авторитетным ученым основания для выводов о том, что чуть ли не столица Киевской Руси переместилась на север, а князья севера-востока обрели общерусское доминирование. Профессор из МГУ и Института Российской истории РАН Антон Анатольевич Горский справедливо замечает: «Если раскрыть едва ли не любой обобщающий труд по русской истории, можно встретить утверждение, что с середины – второй половины XII века место Киева в роли главного центра Руси занимает Владимир-на-Клязьме, столица Северо-Восточной Руси (так называемого Владимиро-Суздальского княжества, в реальности именовавшегося "Суздальской землей")… Если и не говорится прямо о переходе статуса главного центра Руси от Киева к Владимиру, то уж во всяком случае рассматривается как нечто несомненное, что Суздальская земля была в XII - начале XIII столетия сильнейшей из русских земель».

Ключевский был уверен: «Таким образом, Суздальская область, еще в начале XII века захолустный северо-восточный угол Русской земли, в начале XIII века является княжеством, решительно господствующим над остальной Русью. Политический центр тяжести явственно передвигается с берегов среднего Днепра на берега Клязьмы. Это передвижение было следствием отлива русских сил из среднего Поднепровья в область верхней Волги».

Раз так, то Владимиро-Суздальский князь (включая Георгия Всеволодовича) должен рассматриваться едва ли не как царь, хозяин всей Киевской Руси. Но подобное представление страдает явным преувеличением. Уже в XII столетии на основе «волостей» единой Киевской Руси сложились тринадцать образований, которые начали называть «землями». Девять из них управлялись определенными ветвями рода Рюриковичей, а внутри земли столы распределялись между представителями одной ветви. Раньше других обособилось в династическом отношении Полоцкое княжество, за ним Галицкая земля. С вокняжения в Ростове сына Владимира Мономаха Юрия Долгорукого началось обособление Ростово-Суздальской земли, дальше свои династии обрели княжества Черниговское, Муромское, Рязанское, Смоленское, Волынское, Турово-Пинское.

Антон Горский утверждает: «В отличие от девяти названных княжеств, четыре земли не закрепились в XII веке за какой-то определенной княжеской ветвью. Одной из них было Киевское княжество. Номинально киевский стол продолжал считаться "старейшим", а Киев столицей всей Руси… Другим "общерусским" столом был новгородский. Если в Х-XI веках его занимал, как правило, сын киевского князя, то в XII столетии усилившееся новгородское боярство стало оказывать решающее влияние на выбор князей и ни одной из княжеских ветвей не удалось закрепиться в Новгороде. По-видимому, аналогичная система сложилась к середине XII века в Пскове, ранее входившем в Новгородскую волость… Не стало отчиной определенной ветви и Переяславское княжество».

Причем на севере Новгород выступал как сильный конкурент Владимиро-Суздальской Руси. Лимонов писал: «Не менее опасным, чем болгары, врагом Ростова являлся сосед на западе - Новгород. Несмотря на теснейшие экономические связи (новгородцы питались привозным хлебом из "Низовской земли"), угроза со стороны Новгорода на протяжении первой половины XII века была постоянной».



Еще при жизни Владимира Мономаха ростовским князем становится его старший сын от второго брака Юрии Долгорукий. Свидетельствует Киево-Печерский патерик: «И бысть посланъ от Володимера Мономаха в Суждальскую землю сий Георгий, дасть же ему на руце и сына своего Георгия». Ипатьевская летопись под 1125 годом сообщает о его присутствии вместе с братьями в Киеве на погребении отца, после чего «сынове его разидошася кождо въ свою волость». Следовательно, у Юрия была «волость».

Сажая малолетнего Юрия в Ростове, Мономах оставил при нем киевского боярина Георгия Шимоновича, который и вершил там дела. Юрий еще при жизни отца построил в Суздале церковь, и позднее именно Суздаль становится резиденцией Долгорукого (возможно, Мономах, передав Ростовскую землю сыну, посадил его в Суздале, а главный город волости - Ростов - сохранил за собой).

Безусловно, по поручению отца Юрий Долгорукий отправился в поход на Булгарию в 1120 году. Киевский летописец рассказывает (это вообще одна из очень немногих записей о событиях Северо-Восточной Руси того периода): «В лето 6628 (1120/21) Георгии Володимеричь ходи на болгары по Волзе, и взя полон мног, и полкы их победи, и, воевав, приде поздорову с честью и славою». С точки зрения нижегородской истории интересен маршрут похода.

«Начав поход, Юрий предпочел более короткому пути на булгар из Ростово-Суздальской земли по рекам Нерли Клязьменской, Клязьме и Оке кружной путь по р. Волге, отчасти, возможно, потому что в нижнем течении Клязьмы и Оки он мог встретить сопротивление или просто недружественный прием со стороны местных племен», - считал Кучкин.

Отметим замечание профессора ННГУ, председателя общества «Нижегородский краевед» Федора Александровича Селезнева: «Наверняка, когда русская рать плыла по Волге, Георгий Шимонович обратил внимание Юрия на то место, где, обычно низкий, левый берег реки высок, как и напротив Киева, где стоял город Городец Песочный. Через много лет на этом месте Юрий Долгорукий основал город с таким же названием - Городец Волжский». Оставил это замечание пока без комментариев.

Поход был успешный, хотя неизвестно, как далеко проник Юрий в булгарские владения. «Думается, ростовский князь едва ли решился тревожить основные центры Булгарии, хотя и опирался не только на силы своей волости, но, судя по всему, также на киевскую помощь, - считает Кучкин. - …Поход 1120 г. был единственной активной операцией воинственного Юрия против своих восточных соседей. Впоследствии он охотнее действовал на западе и на юге, чем на востоке. Очевидно, серьезное столкновение с Волжской Булгарией было еще не по силам ростово-суздальским феодалам и их князю. Характерно, что широкая строительная деятельность Юрия, если судить о ней на основании письменных источников, не охватывала территории восточнее р. Нерли Клязьменской.

Во времена самостоятельного княжения Юрия Долгорукого ростовцам и суздальцам, по-видимому, чаще приходилось отбиваться от булгар, чем вести против них активные наступательные операции».

Но столь же очевидно и другое. «Это первая победа, одержанная войсками, выступившими из Северо-Восточной Руси, - подчеркивает Алексей Карпов. - Именно после нее инициатива в борьбе за преобладание в регионе постепенно начнет переходить к суздальским, а затем владимиро-суздальским князьям. Но, конечно, далеко не сразу».

Предпочтение, отданное Юрием Долгоруким Суздалю, превратило этот город к середине XII века в столицу княжества, и вся земля начинает называться не Ростовской, а Суздальской, что находит отражение в летописях и документах.

Кстати, в отношении Северо-Восточной Руси используется несколько наименований, некоторые из которых можно встретить и в летописях: самое древнее - Ростовское княжество (земля), затем - Суздальское княжество (земля), с середины XII века - Владимирское княжество (земля), позднее - Владимиро-Суздальское княжество.